Разное

Разум и религия

Новости

Скромный артист

Details: Created on Sunday, 09 November 2014 13:52

Если вам необходима качественная фоосъемка, то Генуэзская крепость в Судаке - это замечательное место для фотосессии. Профессиональный фотограф с http://www.sudak.pro/fotos-emka-v-sudake/ вам поомжет. поможет вам сделать качественную фотосессию в Судаке.

Артиста, вооруженные аквалангами, разыскивали среди подводных камней запрятанную капсулу с секретными документами, за которой должны были прибыть из-за рубежа.

Из Москвы вызвали оператора, специалиста по подводным съемкам. Искать капсулу для аквалангистов не представляло труда, так как они хорошо знали, где она была запрятана. Но это до тех пор, пока постановщик не решил обогатить эпизод, введя в него новый персонаж — огромного краба, который должен бросаться на аквалангистов и мешать поискам. Найти такого краба было трудно. Директор картины буквально сбился с ног. Наконец местные рыбаки за довольно крупную сумму приволокли краба. Он был большой и очень страшный. Вначале краб отказывался принимать участие в съемках, лез в драку, угрожающе размахивал огромными клешнями, но постепенно творческая обстановка передалась и ему. Он стал вживаться в роль, совершенно естественно нападал на артистов, не обращая внимания на возгласы режиссера.
Наконец пддводиые съемки закончились. И тут возник вопрос, что делать с крабом. Вначале все молчали, во вдруг кто-то произнес:
— Как известно, из крабов приготовляются отличные консервы. Давайте его сварим.
Эта мысль всем понравилась, а аквалангисты даже захлопали в ладоши. Не исключено, что их энтузиазм был вызван нездоровым чувством мести, так как краб во время съемки часто щипал их своими клешнями.
Через короткое время почти все участники съемочной группы окружили котел, в котором кипела вода. Оставалось погрузить туда краба. В это время появился директор картины. Он окинул взглядом краба, котел и всех присутствующих и с негодованием воскликнул:
— Остановитесь!.. Изверги. Вы собираетесь съесть своего брата-артиста, и какого артиста! Самого скромного, который никогда не требовал ни суточных, ни квартирных. Не приставал ко мне с просьбой об отдельном номере. Он трудился добросовестно рядом с вами, вкладывал в игру весь свой талант. Да это — настоящее людоедство!
После этих слов воцарилось тягостное молчание. У всех вдруг сразу возникли неотложные дела, и вскоре у костра никого не осталось. А скромный артист, предоставленный самому себе, медленно пополз к морю и через несколько минут скрылся в волнах.
Б. Андреев

«Кисейная барышня»

Details: Created on Friday, 13 June 2014 22:03

Это был мальчик по имени Радойко, а вовсе не какая-нибудь там девчонка.
Вы, наверное, знаете моего Радойко? Да? Нет? Ну, тогда я вам о нем расскажу.
Итак, когда Радойко встает, дома уже никого нет...
Ну и печальная это история!
Не думайте, пожалуйста, что Радойко совсем один на белом свете. У него есть и папа и мама; просто они рано уходят на работу, а Радойко хлебом не корми — только дай понежиться в постели.Мама с папой встают, одеваются, завтракают и уходят, а Радойко все лежит себе да потягивается.
А когда он наконец встает и начинает собираться в школу...
Ну и печальная это история!
Потому что Радойко — ужасный неряха... Ложась спать, он никогда не складывает свою одежду в одном месте, а разбрасывает ее по всему дому. Настоящий хаос! Один башмак летит под кровать, др./-гой — под диван; носки оказываются то под столом, то за печкой, а порой даже попадают на шкаф. Рубашку он кидает на кухне, штаны— там, пальто — сям, а книги и тетради... просто исчезают с лица земли. Попробуй тут утром что-нибудь отыскать. Весь дом перевернет Радойко, пока оденется и соберет портфель.
Наконец Радойко в школе, но урок уже давно идет.
А    учитель?..
Ну и печальная это история!
Учитель ставит Радойко в угол лицом к стене и начинает над ним подшучивать:
— А ведь вовсе ни к чему было   так   спешить!
— Извините,    пожалуйста,— жа-
лобно     просит    Радойко,— голова ужасно   болела...
— Ах,   бедняжка,   голова   болела? — жалеет   его   учитель.— Должно быть,   что-нибудь   серьезное!
— Не   только голова, горло тоже, и вообще все болит,— добавляет   Радойко.
— Ах, ах, бедняжка! — повторяет учитель, в то время как ребята, едва сдерживая смех, весело перемигиваются.
— Кисейная барышня! — бросил раз кто-то из ребят, по всей    вероятности,   сосед   Радойко   Ивица.
Все дружно рассмеялись. Но гораздо хуже было то, что с тех пор Радойко прозвали «кисейной барышней».
Однако не могло же так длиться вечно.
Учитель решил приучить Радойко к порядку.
— Радойко,        отныне        делай так,— сказал     он.— Заведи     себе специальную    тетрадь    и    каждый вечер записывай   в   нее,   куда   что положил. Утром, как встанешь, открой тетрадь и сразу увидишь, где что    искать.    И   тогда   придешь    в школу вовремя, как и все остальные.
А   Радойко...
Ну и глупая это история!
Радойко поступил так, как советовал учитель. Взял тетрадь и все записал: ботинки здесь, рубашка тут, пальто там. штаны здесч. книги там, Радойко — в постели!
А когда минула ночь и гадойко проснулся, ему не пришлось ничего искать. Все лежало на тех самых местах, что были записаны в тетради, только Радойко не было на кровати!
Куда   ж   он   делся?
Хоть   всю   постель   перерой,   а
Радойко нигде не найдешь: ни под одеялом, ни под подушкой, ни под простыней!
Однако время идет. Радойко опять опаздывает. Он вдруг погрустнел, прекратил свои поиски и побежал в школу. Но урок уже давно начался!
— В    угол! — приказывает    учитель.
И бедному Радойко ничего больше не остается, как встать в угол спиной к товарищам, которые, весело подмигивая друг другу, дразнят его:
— Кисейная барышня! Кисейная барышня!
— А теперь повернись сюда,— обратился     к     нему     учитель,— и расскажи нам, почему ты сегодня опоздал.
А    Радойко...
Ну, и смеху же было!
Радойко стал рассказывать, что было утром и как он тщетно искал в постели Радойко!
— Э, милый мой,— заметил учитель,— прежде всего человек должен   найти   самого   себя,   С   этого надо начинать день и этим же его кончать. Куда б ты   ни   пошел,   за какое бы дело ни взялся, сначала найди   себя.    Будешь    так   делать, никогда   никуда не опоздаешь.
— Скажите,   пожалуйста,   а   как это   найти себя? — спросил Радойко, немного поразмыслив.
— Подумай   хорошенько,   и   сам поймешь,— ответил   учитель.
Мы не знаем, понял это Радойко или нет, но с тех пор он всегда приходит на уроки вовремя.
А прозвище «кисейная барышня» стали давать всякому, кто опаздывал.
Жак Конфино Перевела И. Макаровская.

Юморески

Details: Created on Saturday, 26 April 2014 15:41

Наум Станиловский

НЕУДАЧНИК
Его в таланты прочили,
А он   попал   в   «...и   прочие»,
ДОЛЖНИК .
В вопросах чести был он дока, И если брал он деньги в долг, То помнил он о чувстве долга Долго.
НАПУТСТВИЕ
Иным поэтам надо все же С начала самого внушить: Когда поэтом быть
не можешь, Поэтом можешь ты не быть.
ОДНОМУ АВТОРУ
Ваш   веяний сборник   новый Нас удивляет, право: Все меньше чувства слова, Все больше чувства славы.
МЕНЮ
Хвалилось новое меню: «Я все тут мигом изменю,
Я   им   в обязанность вменю Менять меня пять раз на дню...» Меню   сменили    повара, Но ел я то же, что вчера.
О   «МЭТРАХ»
'Среди талантливых поэтов Порой   встречаем   мы   таких: Он сам себя считает «мэтром» И   «сантимэтрами» — других.
ЛЮБИТЕЛЬ ВОЗДЕРЖАТЬСЯ
Он на собранья не приходит, И   есть   причина — занемог: Голосовать не мог он «против», Голосовать он   «за» не мог.
О   ГОНОРАРЕ
Всю жизнь смириться он не мог С такою практикой порочной: Его   читают между   строк, А   платят   только   лишь
построчно.

----------------

Нужны промокоды Trends Brands http://vooj.ru/magaznini/akcii-skidki-promokodi-trends-brands/? Обращайтесь на сайт http://vooj.ru. Здесь вы найдете и другие промокоды.

Родительское собрание

Details: Created on Saturday, 19 April 2014 12:41

Родительское собрание вообще не сахар. А тут еще придумали совместное: родители и мы. Это чтобы всем было стыдно: нам—перед родителями, родителям — Друг перед другом и т. д.
Классная руководительница читает список двоечников. Список длинный-предлинный и составлен строго по алфавиту: наша классная любит порядок. Между родителями двоечников сразу начинается солидарность. Мамы обсуждают где лучше натяжной потолок в Пушкине http://spbkarat.ru/potolki/. Два отца на последней парте расчертили записную книжку и играют в морской бой, один из них милиционер. Им не делают замечания. Мой отец тоже сидит за партой, он кажется сегодня не совсем молодым, мне его жалко. До чего же долгий список двоечников! «В нашем классе катастрофа с успеваемостью»,— говорит учительница. Сашка на последней парте уговаривает расстроенного папу интеллигентного вида, что она все врет, папа почему-то верит. Аи да Сашка! А мы считали его наивным ребенком!
Многие родители смотрят на учительницу испуганно и преданно. Некоторые краснеют. Мы стараемся не смотреть друг на друга. Тем, кого ругают, еще ничего, гораздо хуже тем, кого хвалят: положение самое дурацкое. Чужие мамы-папы косятся на «счастливых» родителей, а ребята хихикают: мы-то знаем, что к чему.
У окна сидят трое самых больших мальчишек, разговаривают, толкаются. Хотят показать, что им все равно. Хорошие мальчишки! Они так стараются быть равнодушными, так стараются, что видно невооруженным глазом: им не все равно — иначе зачем же так стараться.
Нас собрали, чтобы всем было стыдно. И всем было стыдно.
Наташа Хмелик,
ученица 8-го класса
(Зарисовка с натуры)

Люби меня как я тебя

Details: Created on Thursday, 10 April 2014 11:32

Смотрю я вокруг и думаю, что если мы и дальше так будем жить, то уже с января будущего года введут талоны на воздух
Рэкет превратится в действующую армию с ежегодным призывом молодежи. А милиция вслед за дубинками и бронежилетами получит подводные лодки и будет всплывать со дна Москвы-реки и смотреть: все ли тут еще живы?
А если послушать тут, там и за углом, то виноватыми получаются евреи, армяне, литовцы, грузины и даже эвенки — виноваты в том, что солнце встает у них, а садятся все другие!
Это вчера все с гордостью писали в анкетах, что происходят из рабочих и крестьян. А теперь даже дворник у Тишинского рынка кричит, что он князь Трубецкой. И в доказательство показывает фотографию трубы, где жили его предки до семнадцатого года.
Нынче всю публику тянет к публицистике. Мой пьяненький сосед недавно сказал: «Главное — человеком надо быть!» Правда, после этого он упал. Но сказал правильно. И в том, что он пьет, виноваты не армяне, не абхазцы и не евреи, а те черти, которых он видит каждый вечер, напрасно принимая их за родственников жены. Он вообще думал, что Госплан — это еврей, Минфин — маленький финн, а ЦСУ - китаец!
И как можно заставить молодежь учиться, если сейчас академику нужно работать месяц, чтобы сравняться с проституткой в заработке за одну ночь? Я уж не спрашиваю: кого мы таким образом подготовим, какую смену?..
В результате в нынешней ситуации одни винят украинцев, другие — месхетинцев, третьи — казанцев, а четвертые — голодранцев! А как сказал мой пьяненький сосед: «Если бы не латышские стрелки, у нас сейчас царь был бы — Николай Десятый! С половиной...» А я добавил: «И мы бы орали: долой самодержавие!»
И еще: у нас так много стало очередей, что некоторые даже лысеют раньше времени, потому что им постоянно в затылок дышат. И меня охватывает беспокойство: вдруг на том свете мне опять придется стоять в очереди? А номенклатурные работники даже в чистилище, видимо, пойдут через отдельный вход! А мне скажут: надо, товарищ, еще потерпеть, Москва не сразу строилась!
Да если бы Наполеон видел, что мы с Москвой сделали, он бы, наверное, еще от границы спокойно повернул свои войска обратно! И вообще, что бы это значило, если проспект Карла Маркса ведет прямо на Лубянку?
Да, я родился русским, грузин — грузином, нанайцу нравится, что у него вот такое веселое лицо, но почему же нужно винить во всем друг друга? А не дьявола, который национальности не имеет, живет без прописки и, главное, у тех, кто его к себе в душу сам и пустил? Гнать нам его пора взашей ко всем чертям! •
Виктор КОКЛЮШКИН

-----------------------

Ищете качественную отделку балконов http://конкурентстрой.рф/ в Магнитогорске? Фирма КонкурентСтрой осуществляет строительство, остекление балконов по доступной цене в короткие сроки. Подробности и контакты смотрите на сайте фирмы.

Молекула

Details: Created on Tuesday, 18 February 2014 16:40

molecul

В милицию Ивана Спиридоновича доставили завернутого в афишу. Дежурный оторвал глаза от книги и чуть было не прыснул: вот это видок! Но тут же спохватился и, скрипнув ремнями, вполне официально спросил:
— Как фамилия?
— Ци-ци-цероночкин...
- Ограбили?
Цицероночкин как-то неопределенно помотал головой.
«Псих!» — подумал лейтенант и на всякий случай отодвинул чернильницу.
- Что нарушил?
— Я лично? Упаси боже! Да я и не возражаю, пусть будет наука-волшебница, или   как еще ее...   ангид-д-дриды,— Цицероночкин зябко поежился.— Но при чем тут лично я? Это не опыты... это хулиганство!
— Давайте   по   порядочку,— перебил дежурный.
Но если рассказывать по порядку, то все началось еще с утра.
— Пап, а пап! Какая, думаешь, формула у молекулы соли? — загадочно спросил за утренним чаем Вовка.
— Боже мой, и тут химия! — воскликнул    Иван   Спиридонович   и   в   сердцах шлепнул сына по руке.
Солонка,которую рассматривал в этот момент Вовка, покатилась по столу.
«К ссоре!» — констатировал про себя Цицероночкин-старший и решил идти напропалую.
- И чего вы все заладили: химия, химия! На работу придешь — химия. Телевизор включишь — химия! В интерне зайдешь - там каталог рефератов на referat21.ru http://referat21.ru/refcat.php с рефератами по химии. Еще не известно, есть ли в ней прок. Вот пока дурь одна!..— Иван Спиридонович сердито ткнул пальцем в сторону сына. Вовка прикрыл ладонью дыру на коленке, прожженную накануне кислотой.

— Зря   ты,   Ваня,— заступилась жена.— Химия нынче в моде. Ты знаешь, какую я шубку в «Синтетике» видела!
— Знаем   мы   эти   полумеры...— проворчал Иван Спиридонович, уловив тонкий намек.
- Не полумеры, а полимеры,— насу-пясь, поправил Вовка.
Это был предел. Цицероночкин-старший встал из-за стола.
На лестнице он чуть было не наступил на кота Ваську, с воплем метнувшегося из-под ног. Кот вытаращил из темного угла зеленые фосфорисцирующие глаза.
— Алхимик! — обругал его Иван Спридонович и вышел на улицу.
До работы оставалось еще добрых полтора часа. У газетной витрины возле почтамта толпились люди. Цицеропочкни привстал на цыпочки и пробежал заголовки: «Химию — в жизнь!», «Заменитель крови», «Пластмассы вместо стали»...
— Опять химия,— буркнул он, но никто почему-то не поддержал. А поговорить хотелось. Взвинченное настроение требовало сочувствия.
— Я говорю, опять химия... Уже приелось!   Поговорили — и   хватит.   Нельзя всюду-то — и в суп, и в чай...
На Цицероночкина удивленно посмотрели и посторонились.
— Вот пишут, какую-то смесь вместо крови... Это что, выходит, и сердце ненастоящее можно приделать? А я лично думаю, пустое это. Конечно, наука, но зря уж на нее так много возлагают!
— Сразу видно, что вы не химик,— отозвался, наконец,   молодой   человек в кепке.
- Я химик? Упаси боже! Жил без этой химии и дальше проживу. Вот, к примеру, искусственная кожа, пластмассы разные... А мне их и даром не надо. Да по мне, пропади они пропадом. Хоть сейчас!
И тут случилось невероятное. Очки на носу Ивана Спиридjyовича погнулись, обвисли и растаяли, как стеариновая свечка. Стекла жалобно звякнули об асфальт. Любимые желтые полуботинки как-то странно сморщились и исчезли.
Цицероночкин, заподозрив злую шутку, подслеповато прищурился.
— Кто это? А ну, не балуйте! А то я вас с вашими вискозами-глюкозами живо отведу куда надо...— и тут же почувствовал, как голубая рубашка вздулась на спине парусом.
— Хулиганье! — бросил   он   изумленным читателям газеты и побежал к перекрестку, где всегда в прозрачной будочке сидел милиционер.— А еще химики! Образование получают...— бормотал он на ходу.— Черт бы вас побрал вместе с вашей синте...
Цицероночкин резко затормозил. Брюки стали неудержимо сваливаться. Иван Спиридонович подхватил штаны рукой, но было поздно. Встречные испуганно шарахнулись в сторону. Сбоку заулюлюкали мальчишки.
Цицероночкин    ошалело    прикрылся
портфелем и, ласково гладя его по крутым бокам, вдруг умоляюще залепетал:
- Друг ты мой, пластмассовый!.. Портфель остался в руках.
*    *    *
- Да, —недоверчиво произнес дежурный по отделу милиции.— Так, значит, все само собой и исчезло? И хорошая одежа была?
— Почти новая,— кивнул Цицероночкин, глубже заворачиваясь в афишу.— Брюки немнущиеся...
— Лавсановые,— заметил   лейтенант,
— Вы так считаете? Может быть... Отличные брюки, должен вам сказать,— с еще неосознанной надеждой проговорил Иван Спиридонович и вдруг ощутил на пояснице знакомую тугость ремня. Он об-радованно скинул афишу.
— Ха-ха! Мои! Вот они!..
Дежурный протер глаза. А Цицероночкин тем временем в самых лестных выражениях торопливо перечислял остальные предметы исчезнувшего туалета. Невесть откуда прилетели рубашка, галстук, желтые полуботинки... Массивные, в коричневой оправе очки шлепнулись на переносицу дежурному и потом, словно передумав, перепорхнули в жилетный карман Цицероночкина.
...После двукратного прикладывания к носу пузырька с нашатырным спиртом лейтенант, наконец, пришел в себя.
— Химия! — восхищенно        произнес Иван Спиридонович и постучал ногтем по флакону.— Всегда помогает в таких случаях.
*    *    *
Предполагаю, что многие из читателей сочтут описанное выше происшествие чересчур неправдоподобным. Не стану спорить. За что купил, за то и продаю. Но, с другой стороны, ведь признаем же мы, что химия полна чудес?! Своих друзей она щедро одаривает, а с теми, кто к ней равнодушен или более того, не прочь и шутку сыграть... Не зря еще Михайло Ломоносов говорил: «Широко распростирает химия руки свои в дела человеческие».
В том-то и соль!
Кстати, молекула соли обозначется так: NaCl.
Это теперь даже Иван Спиридонович знает.
В. СУББОТИН

Дубинка-самобой

Details: Created on Tuesday, 18 February 2014 16:38

Осенний порывистый ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья. В воздухе бушевала золотая метель, а склоны гор покрылись разноцветным ковром. Красная рябина, золотистая ольха, оголившиеся рощи белостволых берез яркими причудливыми пятнами вплетались в темную зелень пихт. Над ними неслись обрывки туч. Серые, грязные. Они цеплялись за белоснежные вершины гор, висли на кручах, а порой опускались в долину.
В восстановленном после наводнения гидравлическом котловане сверкают водяные мечи. Они снова грохочут. Снова крушат породу. Снова гонят золотоносную гальку к шлюзам.
' — Скажи ты,— качает головой дядя Матвей и щурится.— Выходит, человек сильнее реки. А ведь, казалось, конец поселку и нашей гидравлике. Недаром говорят: глаза боятся, а руки делают.— И вдруг хлопнул меня по плечу:— А знаешь, что? Лист на землю — птица на дерево. Ох и рябчиков сейчас по ложкам! Зайдешь на заре, а они — фью, фью-ю-ю... Свистят звонко, задорно. Пойдем в воскресенье...
Дядя Матвей не договорил.
—> Ребята! К Михею на помощь! — раздался крик;
Михей лежал на спине рядом с монитором. Руки раскинуты. Мохнатая лисья шапка — подарок Матвея — отлетела прочь. Товарищи подняли Михея с земли. Он пробовал стоять, широко расставив ноги, но они подгибались. Михей мотал головой и потирал бок. В черных курчавых волосах запутался лист осины и сверкал, как золотой гребешок.
— Она...   меня   ударила,— показывал   Михей на толстую жердь очупа.
— Жердь? Сама? И рядом никого не было?— спросил кто-то из молодых парней.
— Сама,— развел руками Михей.
Гремит дружный смех и разом смолкает. Уважают Михея. Любят. Но как он мог сморозить такое? Сама... Парни еще раз фыркают, зажимают рты и уводят Михея на борт разреза.
Что же случилось? Что могло ударить его?
Подхожу   к   Михею.   Он   сидит   на   пеньке.
Я пристраиваюсь напротив на обомшелом валуне и смотрю на его растерянное лицо. Молчу. У Михея под глазом расцвел фиолетовый синяк. Неровный, звездчатый, как амеба. Синяк прикрыл глаз, и кажется, что Михей чуть под хмельком и хитро прищурился.
Что случилось? Что могло свалить с ног этого силача?
Прибежала фельдшерица, пухлая, белокурая хохотунья. Осмотрела Михея.. Похлопала его по широкой груди и засмеялась:
— Ничего! До свадьбы заживет. Заснул парень и свалился.
Михей густо краснеет.
— Задремал? Сказала тоже.   Нешто я буду врать? Говорю, как было. Кайлю монитором Породу, а она меня под бок — торк!
— Кто?
— Жердь. Очуп. Я удивился, покрепче ее в руках зажал, а она   меня   ка-ак стукнет!   Я   на землю бряк!..
— На дурака   рассказ,— хохочет фельдшерица.— Ну кто поверит в дубинку-самобой? А?
— Правда,   на   дурака,— вздыхает   Михей.— Расскажи кто — я бы и сам   не поверил.   А на тебе, было.
Мне стыдно за Михея. Изворачивается. Врет. Зачем? Рассердившись, ухожу в разрез и подменяю мониторщика. Водяная струя подмывает борт. Сейчас обвалится этот желтый подмытый пласт и тот пень, что не успели убрать. И тут я вижу сына. Он стоит возле пня и смотрит в разрез.
— Уходи,   уходи!—кричу   я   и   машу   рукой.
В это время жердь очупа с силой ударяет меня по плечу, и я лечу на землю. Уже падая, вижу, что сын поднял руки и будто мячик ловит. Потом нагнулся и поднял что-то с земли.
...Плечо ныло. Эта жердь, эта дубинка-само-бой торчала передо мной. Теперь я поверил Михею. Но какая сила заставила дубинку драться!
— Папа,   папа! — кричал    сын,   подбегая   ко мне.— А куда ее деть?
— Кого?
— Рыбу.
— Какую?
— Да которую ты мне бросил.
— Когда?
— Ну сейчас. Когда кричал и махал рукой. Ты же мне рыбу бросил! Вот   эту,— показал он хариуса граммов на пятьсот.— Как ты его добросил? Отсюда же далеко. Какой ты сильный, папа! А там   в канаве   много-много рыбы, но   мы   не могли поймать.
— Где в канаве?
— Да там. Наверху у бака, где вода в трубы льется.
И в это время очуп снова толкнул меня в бок. Я быстро откинул струю в сторону и крикнул сыну:
— Беги, ищи еще одну рыбину.
- Где?
— Там,   где    только что ударила струя.
И он вернулся удивленный, держа в руках небольшого ленка.
— А   ты   как   узнал,, что    на    гальке   лежит " рыба?
Мы поняли все. Осенью по ключу рыба спу-скается вниз, в речку. Мы перегородили ключ. Рыба спускалась по нашей канаве и попадала в трубы, а затем в насадку монитора. А уж тут случай! Попадала рыба на центр струи — мони-торщик испытывал только легкий толчок. Но, если она попадает на край и выходит из насадки под углом, то на миг становится как бы реак-тнвным рулем, отклоняющим струю. И тогда беда: тяжелый мгновенный удар обрушивается на мониторщика.
Теперь и Михей понял, что с ним случилось.
— Эй,— кричит он своему помощнику.— Позвони по телефону на прием. Видно, там сетка поотстала. Рыбы в трубопровод попадают... Ну, а этих,— он взял из рук сына две рыбины,— этих посолю и съем.
У окна вагона стоят, обнявшись, два парня. Оба рослые, широкоплечие, загорелые. Спортивные костюмы из синего трико плотно облегают мускулистые фигуры. Они едут в страну снегов и буйных трав покорять снежную целину, добывать золото, железную руду, строить рудники и новые поселки. Они едут в страну сильных, молодых. На горизонте виднеются зубья сурового хребта, а за ним тайга, полная кипучей жизни, неутомимых искании и открытий.
Едут и волнуются.
— Да, тайга   отступает,— говорит русоволосый парень
— Наоборот, тайга начинает жить,— поправляет второй.
Они спорят долго, горячо. Призывают в свидетели Джека Лондона, Брет Гарта, Кервуда. Потом оборачиваются ко мне и спрашивают:
— А вы как думаете?
— Это зависит от   вас,   друзья.   Вы едете в эту страну, вы ее хозяева. Если неразумно срубить дерево или пустить пулю в зверя, тогда тайга отступит,   погибнет. Мне рассказывали, что в долине   реки   Бел-Су   жадные   люди   загородили звериную тропу и, вооружившись палками, избивали утонувших в снегу косуль и маралов. Вы не из тех?
— Нет...
— Значит, прав из вас тот, кто сказал: тайга начинает жить.
Ребята долго молчат. Затем спрашивают:
— Вы были на рудниках?
— Был.
— Расскажите, пожалуйста.
— В другой раз, друзья. Мне нужно выходить. Мы еще с вами встретимся. Добрый путь вам,   молодые   покорители   таежной   целины.   До скорых встреч!